- Лорд Рихард!..

- Молодец, что выжила, - улыбается он. – Я думал, сдохнешь в дороге.

А за Льдом идет… Аланис не верит глазам: Джоакин Ив Ханна! Тот самый!

Ей стоит больших трудов сберечь хладнокровие и не рассмеяться в истерике. Какое меткое попадание – нарочно не придумаешь! Этот парень оказался в точности на своем месте! Мелкий гаденыш служит великим гадам.

- Сударь Джоакин, безмерно рада видеть вас!

Он цедит, продавливая звуки сквозь зубы:

- М-ммиледи…

Задирает подбородок, смотрит выше ее головы. Небрежно поигрывает Перстом Вильгельма. Аланис отворачивается, зажимает рот, едва способная удержаться от смеха.

А двор между тем кипит жизнью. Въезжают рыцари Галларда… то бишь, рыцари Альмеры – но испачканные уже настолько, что не отмыться. Входят монахи Боевого братства, неся лики Праотцов. Катятся телеги с припасами. Галлард привез тысячи пудов провианта, разгрузка заняла без малого день. Голодные уэймарцы чуть не молятся на него…

- Благодарю за теплую встречу, граф, - Галлард одаривает Кукловода поклоном. – Примите мою скромную лепту в наше общее священное дело.

Он указывает сквозь ворота на вереницу телег, взбирающихся на холм. У всех местных – даже у Флеминга и Льда – глаза вспыхивают жадным блеском.

- Ваше преосвященство знали, что нужно воинам в осаде!

Виттор жестом зовет их в трапезную:

- Пройдемте же скорей к столу! Повара успели кое-что состряпать, начнем наше пиршество немедля, а затем подоспеют остальные блюда.

Как же вы тут озверели, - думает Аланис. С дороги не умыться, не переодеться, а сразу жрать. Точно собаки!..

Но тут граф вспоминает дело, более срочное, чем трапеза:

- Друг мой Пауль, перед обедом не будешь ли так любезен сказать мне пару слов?

- Каких?

- Или всего одно слово…

Пауль невозмутим:

- Если ты про Абсолют, то время еще не пришло. Сперва – испытание.

Виттор моргает:

- Прости?..

- Испытание богов определит Избранного. Лишь тогда он станет бессмертным. И ты, и приарх Галлард достойны участия в испытании. Проведем его завтра.

Виттор удивлен, белая морда вытягивается, напоминая лошадиную.

- Все наши деяния славят богов и одобрены ими! – Изрекает Галлард, творя священную спираль.

Десмонд Ориджин отвел батальоны без боя. Это вызвало противоположные чувства у разных приспешников Кукловода.

Весь уэймарский гарнизон едва не плясал от восторга. С его точки зрения, произошло чудо! Еще вчера уэймарцы стояли на пороге смерти, зажатые со всех сторон, истощенные и голодные. А сегодня могучий враг бежал, как шавка! Город заполнен союзниками, провиант рекою льется в замок. Волшебство!

Но Пауль, Чара, Сормах и другие шаванские вожди скрипят зубами от досады. План был прекрасен и смертелен для врага. Под покровом ночи шаваны высадились не в Уэймаре, а за городом, в заброшенной гавани контрабандистов. Перстоносцы с прикрытием из лучших всадников совершили бросок и окружили Уэймар, взяли под прицел все выезды из города. Тем временем главные силы Пауля сошли на берег, изготовились к бою и подступили к городским стенам. Осталось вышибить врата, ворваться сразу со всех сторон и утопить кайров в огне. Десмонд не имел бы никаких шансов, если б в это же время был атакован еще и из замка. Его раздавили бы, как орех. С самым грозным врагом Степи было бы покончено.

Но Десмонд ушел, и Пауль винил в этом Виттора. Видимо, Кукловод так и не рискнул атаковать из замка, не отвлек внимание врага, дал ему оглядеться и осознать ловушку. Лед, в свою очередь, винил Пауля: тот не сумел достаточно скрытно высадить десант, позволил заметить себя раньше времени. Но сам Кукловод не винит никого – просто радуется спасению и готовит пиршество.

- К столу, друзья мои! Вином и яствами отпразднуем победу!

Трапеза проходит, словно в тумане. Лицемерие давно превысило тот предел, с каким способна справиться Аланис. Мерзавцы воспевают друг друга, будто святых. Поднимают кубки за светлое будущее, скорую победу добра, спасение мира от грехов и пороков. Аланис хлопает глазами. Кажется, она утонула в пучине, и вокруг плавают рыбы – разевают рты, пускают пузыри: буль-буль-буль. Она думает о пудренице, но не достает. Абсурд рыбьего царства подавил ее волю. Аланис не может действовать, а только смотреть.

Офицеры Шейланда жрут, как не в себя, уплетают за обе щеки. Джоакин сидит напротив Аланис. Рядом с ним – страшная костлявая баба. Жрут вдвоем, дуэтом, в унисон. Так слажено работают их челюсти, что Аланис понимает: эти двое спят друг с другом. Джоакин – ценитель женской красоты, воздыхатель: «Ах, вы прекрасны, леди Аланис!» - делит ложе с пугалом.

Кукловод жует медленней остальных и перешептывается со Льдом. Рихард Ориджин – любимый сын Десмонда, надежда Севера – трапезничает со слизняками. Дает советы, как разбить собственного отца. Абсурдно до дичи! Но боги святые, что здесь не абсурдно?..

Пауль и Галлард расспрашивают об осаде. Приарх играет участие:

- Граф Шейланд, я поражаюсь, как вы сумели выстоять? Должно быть, сами боги улыбнулись. Праматери подали вам руку помощи…

Пауль задает более конкретные вопросы:

- Скажи-ка мне, Лед, отчего Ориджин все еще жив? Разве ты не убил его на поединке?

- Эрвин струсил и прислал двойника. Болотный колдун принял облик моего брата!

- И ты не распознал подмену? Вместо собственного брата убил куклу?

- Распознал и не убил.

- Ах, не убил?.. Значит, где-то все еще бродит колдун, переодетый герцогом Эрвином?..

Лед огрызается:

- А что это за испытание богов? Почему раньше мы не слышали подобного?

Пауль с ухмылкой кивает своим сторонникам, будто призывая ответить вместо себя. И Галлард говорит, сочась пафосом:

- Много людей хотят служить под знаменами Праотца Пауля. Сами боги изберут среди них достойнейшего и вручат ему великий дар бессмертия. Завтра мы услышим глас божий!

Чара повторяет на свой лад:

- В назначенный день Гной-ганта уйдет к Орде Странников. Он оставит в мире лучшего всадника вместо себя.

Аланис слышит в ее словах ноту ревности. Чара не тщеславна, но все же слегка обижена, что ей не предложили испытание. При ночном десанте она храбро шла в первых рядах…

- Мне думалось, - роняет Кукловод, - боги высказались вполне определенно еще в год Семнадцатого Дара. Мы с братом первыми встретили Праотца Пауля!

- Стоит ли напоминать, - скрипит Пауль, - что со мной сделал ваш отец?

Напряжение сбивает генерал Хорис – плещет вином, поднимает кубок:

- Друзья мои, не нужно распрей! Осада снята, враг бежал без боя, мы сыты и пьяны – так порадуемся этому!

- Слава графу Шейланду!.. Долгих лет приарху!.. Гной-ганта!.. – вразнобой кричат воины.

- Ваше здоровье, отважный сир Джоакин, - с издевкою говорит Аланис.

Путевец чуть не давится вином.

Комедия абсурда завершается – трапеза подходит к концу. Приарх предлагает устроить испытание завтра, в час дневной песни, в главном городском соборе. Пауль соглашается со временем, но меняет место:

- Большой храм – признак гордыни. Боги ждут от избранника сдержанности. Соберемся в замковой часовне.

Галлард и Лаура всецело одобряют. Виттор что-то бормочет под нос.

С позволения лордов, вассалы начинают расходиться на ночлег. Приарх требует хорошую спальню для себя и молодой жены. Пауль, напротив, играет скромность:

- Мы привыкли к походной жизни. Переночуем под открытым небом.

Но Виттор любезен со своим добрым другом:

- Я не прощу себе, если ты ляжешь на сырой земле! Бери спальню моего отца!

- Благодарствую, - мурлычет Пауль. – Но я хочу делить ложе с женщиной. Достаточно ли оно широко для двоих?

Несколько человек явно реагируют на это. Джоакин таращится на Аланис. Джоакинова баба завистливо вздыхает. Чара хмурится и поджимает губы. Виттор льет медом:

- Никогда не разлучайся с любимой, мой друг! Тем более – в спальне.